Книга I. Пробуждение - Страница 72

Ни Нир, ни Кенрик не знали, что у происшедшего был еще один свидетель. Телия не спала, она тихонько лежала, свернувшись клубочком, и слушала странный разговор двух совсем еще молодых парней. Этот разговор до онемения изумил девушку, никогда до сих пор она не слышала, чтобы люди говорили о таких вещах, да даже задумывались о них. И сама не задумывалась, хотя многие из любимых ею пьес поднимали и эти, и куда более сложные вопросы. Только вот принцесса не давала себе труда обратить на это внимание. А теперь обратила. Еще ее смущали сами парни. Чернявый неожиданно понравился, и сильно понравился, но это было не слишком странно — не он первый, не он последний. А вот хромой… Он заставил девушку сильно насторожиться. Слишком был похож на отца и старшего брата. Практически одно лицо! Почему так? Телия не знала, но в душе не переставала удивляться — что-то здесь не то. Потомок бастарда кого-то из венценосных предков? Возможно. А возможно — совпадение, случается, что совершенно чужие люди внешне похожи. Под эти мысли девушка не заметила, как пришел сон.

Глава 14

Пасмурная погода желала лучшего, тучи, казалось, прилипли к самой земле, из-за чего вокруг царил вечерний сумрак, хотя недавно наступило утро. Начиналась гроза, иногда вдали уже громыхало и сверкали молнии. Серые скалы, вплотную подступающие к небольшой равнине перед перешейком, навевали тоску, слишком они были мертвыми на вид — нигде ни травинки, ни деревца, ни кустика. Сплошной серый гранит. Иногда, правда, попадались вкрапления черного базальта, но нечасто, да и не меняли они ничего, только усугубляли общее впечатление. С равнины в горы уходила узкая дорога, немного выше она разделялась на три других, каждая из которых вела к своему перевалу. Только через эти перевалы и можно было преодолеть этот хребет — хоть он был и невысок, но практически неприступен, словно сами боги разделили во время творения Игмалион на две части. Еще, конечно, оставался морской путь, но большие массы войск морем перевезти трудно, вот и приходилось пользоваться перевалами.

Впрочем, так было раньше, сейчас Илайский перешеек разделял врагов — с обеих сторон к нему примыкали спешно возведенные укрепления. С запада стояли королевские войска, а с востока — бунтовщики. Однако вскоре в спину бунтовщиков должны будут ударить идущие с Ойнерского полуострова полки лесных следопытов. Те знали это и лихорадочно готовились к обороне, их командиры опасались одновременной атаки с двух сторон, надеялись только на то, что перевалы можно перекрыть небольшими силами, что следопыты не смогут прорваться сквозь заслоны, ведь атаковать им придется снизу вверх — нелегкая задача даже для самых лучших войск.

Этим утром ситуация как будто ничем не отличалась от вчерашнего дня — точно так же настороженно следили друг за другом передовые отряды обеих сторон, готовясь в случае атаки поднять тревогу и дать отпор. Ведь даже массированную атаку можно отбить, тем более что войска второй линии совсем недалеко и всегда готовы прийти на помощь в случае необходимости. В свое время принцу Лартину удалось выбить дорцев с самого перешейка, однако дальше он прорваться не смог — к дорцам вовремя подоспела подмога и перекрыла долину, остановив королевские войска ценой огромных потерь. Даже Невидимки не помогли. Принц вынужден был отойти обратно за перешеек.

Однако ситуация не отличалась от вчерашней только внешне — на самом деле королевские войска находились в состоянии полной готовности. Принц мерил нервными шагами небольшую площадку возле своего шатра, стоящего на единственном в округе холме, с которого было отлично видно позиции врага до самых скал. Он ждал когда начнется прорыв невидимок — несколько их отрядов еще не прорвались к своим. А помимо того вместе с ними должен прорваться отставной десятник Марк Дарви, возвращающийся на службу. Он несет с собой некую очень важную информацию от погибшего герцога ло'Этайри, об этом десятник сообщил через своего карайна. При мысли о гибели деда кулаки Лартина сами собой сжались, он сцепил губы от гнева — проклятые дорцы заплатят за гибель старика! Он заставит их заплатить страшную цену за это. До этого дня принц еще не терял близких людей, и ему было очень больно, даже дыхание перехватывало. И Лартин до смерти боялся потерять еще и сестру.

— Не нервничай, дружище, — подошел к нему капитан Невидимок. — Ребята прорвутся, не в первый раз. И не из таких мышеловок выбирались.

— Надеюсь, — хмуро буркнул принц. — Только сейчас все иначе, охота за ними пошла нешуточная. Особенно после того, как дорцы обнаружили тело моего деда…

При этих словах он отчетливо скрипнул зубами. Кевин, ничего не говоря, положил ему руку на плечо и слегка сжал ладонь — знал, что слова в таком случае бесполезны. Бедняге надо пережить свое горе. Что же такое рассказал старине Марку герцог, что дорцы словно с ума посходили — согласно докладов еще остающихся на той стороне невидимок частым гребнем прочесывалась вся местность, враги не жалели для этого никаких сил. И трое его друзей уже попались. А невидимки живыми не сдаются…

«Кевин, все готово, — раздался у капитана в голове мысленный голос Зверя. — Тень сообщил, что отряды объединились и готовятся к прорыву».

Он тут же повернулся к принцу и сообщил об этом. Тот оживился, отбросил прочь мрачные мысли и принялся отдавать команды. Вокруг забегали вестовые, кое-кто со всех ног помчался на дальние позиции, чтобы передать приказы — летом использовал бы тирса для скорости, но зимой холоднокровные ящеры передвигаться не могли, дожидаясь тепла в стойлах. А ульхасы слишком медлительны, на своих двоих добежать быстрее. Самые важные приказы, конечно, передавали герольды на карайнах, но герольдов было слишком мало. Вскоре полки начали движение к перешейку, что, естественно, сразу заметили в стане противника, и переполох поднялся уже там. Затрубили трубы, люди начали лихорадочно готовиться к бою, молясь про себя Троим, чтобы остаться в живых.